Нарушая условности - Страница 16

С этими мыслями я и не заметила, как подошла к родной альма-матер, и тут мое сердце дрогнуло. Я и забыла, насколько мне нравилась студенческая жизнь.

Написав Юре сообщение, что уже в универе и иду к Громову, я зашла внутрь. Сейчас шла по расписанию четвертая пара, и в коридоре практически никого не было кроме пары-тройки студентов. Я взбежала по лестнице на третий этаж и остановилась как вкопанная перед дверью, на которой красовалась железная табличка с инициалами Громов А.В. Декан. У меня вспотели ладони, и сердце ускорило свой бег. Я вспомнила тот день в кафе и то, как он заплатил за меня. Краска прилила к щекам. Казалось бы, давно пора забыть, но я не могла… И сейчас идти к нему в кабинет… Он, наверное, думает, что я какая-то дурочка. Хотя меня не должно волновать, что он думает… Но волновало. Настолько, что я вот уже пару минут не могу постучать в дверь.

Сделав глубокий вдох, я занесла руку и робко постучалась…

Как и ожидалось, он выступал в роли обвинителя, а я пыталась выстроить защиту. Я что-то мямлила и пыталась оправдаться. Хотя понимала, что не нужно этого говорить. Сколько уже было сказано таких отговорок за всю его преподавательскую деятельность… Но я не могла себя остановить. Жалкие попытки обелить свое имя были настолько смехотворными, что я готова была сама себя вышвырнуть из кабинета. И почему-то я успела заметить, что сегодня он был снова в белой рубашке с закатанными рукавами…

А Андрей Викторович сидел за столом, слушая мои оправдания и смотрел на меня… В его взгляде было столько глубины. И мне неосознанно, дико захотелось знать, о чем он думает и как я выгляжу в его глазах. Тут же устыдившись своих мыслей, вообще от куда они взялись, я снова опустила взгляд на руки.

Громов был очень строг, каждая его реплика, каждое слово попадали прямо в цель. Мне было стыдно за то, что я все так пустила на самотек и не сказала ничего. Не пришла в деканат… А с другой стороны, никого не волнуют чужие проблемы.

В конце я встала и поблагодарила за кофе, развернулась с намерением покинуть кабинет и забыть весь этот разговор. Внезапно Андрей Викторович меня окликнул, и я замерла. Все так же стоя к нему спиной, пытаясь прогнать злые слезы.

- Да, Андрей Викторович?

Медленно повернулась и попыталась скрыть дрожь в голосе.

- С тобой точно все хорошо, Соловьева?

В его голосе была слышна… забота. И у меня на глаза снова выступили слезы. Они дрожали на ресницах, грозя вот-вот пролиться. Боже, неужели обычная человеческая забота действует на меня таким образом или я за этот месяц совсем одичала…

Мне хотелось рассказать… Рассказать все. О том, как я устала, как мне плохо, как я переживаю обо всем. Рассказать о своих страхах. Хотелось свернуться калачиком и почувствовать себя маленькой девочкой. Мне хотелось, чтобы он, Андрей Викторович, сказал, что все будет хорошо и скоро все закончится. И я бы ему поверила.

Но я ничего не сказала. Хотя кричала, орала, раздирая глотку до хрипоты изнутри, желая выплеснуть все эмоции наружу. На деле же я просто кивнула.

- До свидания, Андрей Викторович, - тихо проговорила и покинула кабинет.

***

Машке удалось улизнуть с пары на десять минут раньше, и мы вышли с ней на улицу. Начали болтать обо всем. Она рассказала мне последние сплетни про одногруппников, и я через несколько минут хохотала уже не сдерживаюсь. За это я и люблю свою подружку. Она парой фраз может исправить мое плохое настроение.

Машка потянула меня в сторону буфета, на ходу рассказывая, какой Андрюша классный. А меня потряхивало от упоминания имени Громова, но я не подавала вида. И на вопрос, как все прошло, сказала, что нормально.

Мы стояли в очереди на оплату, как я почувствовала на талии знакомые руки. Широко улыбнувшись, повернулась и радостно поцеловала Юру. Парень засмеялся и, оторвав меня от пола, вынес из очереди и посадил на стул. Затем вернулся, оплатил наши заказы и принес наши с Машей подносы.

Юра не сводил с меня голодного взгляда, а я, закусив губу, про себя просила Маню быстрее закончить обед. Видимо, почувствовав мой умоляющий взгляд, Маша ухмыльнулась и сказала, что у нее дела, а мы можем идти. Я знала, что она не обижается.

До квартиры Пронина мы добрались за рекордное время. Юра жил один, родители подарили ему двухкомнатную квартиру-студию на совершеннолетие. Молодой человек трясущимися руками открыл дверь и просто впихнул меня внутрь. Я взвизгнула, когда он, подхватив меня на руки, понес в спальню.

- Как я скучал по тебе, маленькая.

Аккуратно положив меня на кровать и накрывая сверху своим телом, давая почувствовать свой вес, хрипло проговорил парень. Сердце забилось чаще и, запустив руки в его волосы, я притянула его ближе к себе.

- Я тоже, - практически простонала ему в губы и поцеловала.

Его руки начали свое бесстыдное путешествие по моему телу, попутно избавляя от одежды. И вот мы уже прикасаемся друг к другу без преград, кожа к коже, его тепло смешивается с моим. Дыхание одно на двоих, пот капельками стекает с наших сплетенных тел. Мы наслаждаемся друг другом и этим моментом. И мы оба получаем столь необходимую разрядку…

Позже мы лежим в обнимку и смотрим какую-то комедию по кабельному телевидению, перевожу взгляд на экран и с грустью понимаю, что уже пора собираться на работу. Я целую Юру в грудь и встаю с кровати, надевая нижнее белье.

По губам парня расплывается порочная улыбка.

- Ты чертовски сексуальная, когда удовлетворенная.

Я закатываю глаза и смеюсь.

- Спасибо тебе, Юрий Витальевич, за то, что делаешь меня чертовски сексуальной, - с сарказмом проговорила, я надевая джинсы.